 |
    |
ЧужестранкаЧужестранка - это странное название одного дважды странного явления.Во-первых, чужестранка - женщина, уже чужая в мире мужчин и унисексуалов. Уже странная не тем полом или внешним обликом. Сглаженные, выпуклые формы, наличие отверстия, ведущего прямо в центр мироздания, - все это делает ее прозрачной для всех, но не для себя. Она кажется неродственной самой себе, обнаруживая в своем теле незнакомые, прото- и археформы, в своей душе - неизвестные и неискоренимые влечения. Ей кажется, что она познана, но она ошибается, как ошибаются все те, кто познают ее, пробиваясь сквозь девственную плеву ее тела и пелену ее души. Она обречена быть женщиной, обречена становиться временным пристанищем мужского естества, прирастать третьим инородным телом, а иногда одновременно принимать все возможные формы жизни на земле. Разве ее собственное тело-дом не кажется ей чужим, когда она ощущает в себе пульсирующую плоть мужчины и трепещущее сердце ребенка? Кто она себе в этот момент, как не куколка, личинка, кокон, раковина и яйцо одновременно? Во-вторых, она не просто женщина, она из чужой нам страны. Представьте, что в ее стране совсем другие законы счастья и несчастья, и то, что нам кажется ужасающе реальным, не представляет для нее никакого интереса. Подобно тому, что она сидит в пещере, где она живет, и смотрит на стену, мимо которой суетливо шмыгаем мы. У нас другая скорость движения, и наши медленные поступки кажутся ей чересчур опрометчивыми. Она видит лишь наши тени и отвлекается на них, пытаясь постичь смысл прозводимых нами действий по нечеткому изображению на стене. Что же она видит на самом деле? Всего лишь жалкие размытые попытки собрать воедино мозаику жизни. Что будет, если она попытается поймать тень и вмешаться? Ей не удастся даже приблизиться, ибо мы-то живем не в царстве ее теней. Что ей остается делать? Переходить от тени к тени, изучая собственное отражение в нашем слабом свете. А что видим мы, когда она проходит мимо и насквозь? Мы не ощущаем ничего, кроме легкого холодящего сквозняка в членах и беспокойного чувства во рту и на сердце. Ее остраненное присутствие остается во всем и нигде, что и означает, что она странница и всегда будет ею, несмотря на острое желание сопричаствовать. Быть чужестранкой и остаться ей - тяжкое бремя. Любая из них стремится покинуть или мир вещей или мир теней, но не каждой дано уложиться в своей конечной форме. Одним дается все, другим ничего, и в этом тоже странность ее путешествия. Гармонии не существует, и уж тем более нет ее в образе чужестранки. Такая неродственная, такая непознанная, такая отстраненная и все же такая желанная, как округлая капля воды в пустыне, как прохладная женская слеза на воспаленном воображением лбу, как сок желания на восставщем члене - такой ее запоминают все, кто встретил ее и проводил до следующего перепутья. Мы отступаем, если видим ее с кем-то, и приближаемся, если она одна. Но узнаем ли мы ее, когда она наедине с собой? Вся ваша Чужая навечно. |
|
